Перед защитой

В общежитии было пусто. Первокурсники — сейчас я был готов называть так всех, кроме «дипломников» — уже давно сдали свои зачёты, экзамены и разъехались кто куда. Я поднимался по лестнице, громко топая своими тяжёлыми ботинками, в которые был обут, не смотря на жару. Так же стучало в висках. Но я не обращал внимания. На многие вещи я научился не обращать внимания за двадцать два года своей жизни.
Постучал в двери и вошёл, не дожидаясь приглашения.
— Здоров, — говорю я.
— Привет, — говорит она и наступает пауза.
Я стараюсь вести себя непринуждённо — подхожу к свободной застеленной кровати, падаю на неё, и достаю сигареты из широкого кармана «камуфляжных» штанов.
«И чего я их напялил? – думаю, пока ищу в бесчисленных карманах зажигалку — я же и в армии не был, и «военку» прогуливал.
— Как оно? — спрашиваю небрежно.
Василинка улыбается. У неё большие голубые глаза, бледная кожа и темно-русые волосы. По всей комнате разбросаны её вещи: юбочки, кофточки, короткие шортики… На верёвке сохнут трусики и разноцветные чулки. Василинка одета в короткую джинсовую юбку и лифчик, но она ни капли меня не стесняется. Оно и ясно — мы же друзья. Не смотря на это в штанах у меня что-то шевелится, и я радуюсь, что они широкие.
Зажигалку беру с грязного стола, который стоит рядом. На нём несколько чашек с недопитым кофе, косточки от черешни, пустая бутылка из-под «отвёртки»… Мне мама говорила, что пустые бутылки ставить на стол нельзя.
Наконец-то закуриваю. Василинка пугается:
— Ты совсем сдурел — курить в комнате?! Сейчас коменда придёт — так будет тебе!!!
Даже начинает разгонять дым руками. Это выглядит очень забавно, и я улыбаюсь. В двадцать два года я научился не обращать внимания на коменду.
— Когда защищаешься? — спрашиваю.
— Послезавтра, десятого.
— А я одиннадцатого. И что дальше?
— «Что дальше?» — переспрашивает она. Василинка всегда так делает, когда не знает, что ответить.
— Да. Что дальше? Чем ты будешь заниматься? Пойдёшь работать?
— Не знаю. Скорее всего.
— Кем?
— Не знаю… — она растеряна. Сейчас будет переводить тему.
— А у тебя какие планы?
— Василинка, а у тебя никогда не возникало такое чувство, что реальность — это реальность. Она есть, она действительно существует. Всё, что ты видишь — настоящее…
— Да, у меня так всег..
— Ты не дослушала. Всё — настоящее, но тебя в этом всём нет. Ты существуешь отдельно, как будто в параллельном мире, который только какой-то гранью соприкасается с «настоящей» действительностью. Кажется, что ты теряешь связь с этим миром, живёшь отдельно от него. Было такое?
Василинка поражена.
— Нет… А у тебя?
— Было. И очень часто.
— И сейчас?
— Сейчас нет.
— Почему это случается?
— Я не знаю.
— Тебе больно?
— Нет! Совсем нет! Просто страшно. Кажется, что я схожу с ума, — зачем я всё это рассказал? Я же совсем не это хотел сказать!
— Я собираюсь убежать.
— От кого?
— От всех. От города, от «работы», на которую мы непременно должны пойти, от людей…
— Куда?
— В лес. Туда, где нет никого. Поставить палатку, жить под открытым небом, готовить еду на костре… Идём со мной!
— Далеко не убежишь, — сказала она. Василинка хотела ещё что-то добавить, но её прервал звонок мобилки.
— Алло. Да, я свободна. Послезавтра защищаюсь. Да, Котик, приходи, если хочешь.
Она отключила телефон и посмотрела на меня. Я молча потушил окурок в чашке со вчерашним кофе и вышел.
Кружилась голова. Я закурил ещё сигарету, хотя, наверное, именно от сигарет и кружилась — только такие придурки, как я, курят натощак. Я сел на ступеньки этажом выше, чтобы «Котик» не заметил меня.
Мысли появились только когда я почти докурил. Я подумал, что было бы неплохо ткнуть себе в руку сигаретой. Тогда бы точно на какое-то время можно было забыть все свои дурацкие горести. Но это показалось мне ещё более дурацким — каким-то книжным, или киношным. Я бросил окурок на пол, погасил его ботинком и стал спускаться вниз.
С криком: «Кто тут курит?! Сейчас выселю из общежития!» мимо меня пробежала коменда.
«Точно убегу» — подумал я.