Новенькая

Было страшно.
Чьи-то пальцы торопливо, но аккуратно расплетали её волосы. Анжелин сидела, опустив глаза, чтобы не видеть, что творится вокруг. А вокруг происходило что-то ужасное: все бегали, суетились, говорили, кричали… Разноцветные платья сливались в однообразную массу. Казалось, что они окружили её сплошным кольцом, показывают пальцем и кричат: «Новенькая! Новенькая!».
Чтобы не видеть, она закрыла глаза. Сразу вспомнился родной, ещё совсем недавно, дом, добрая няня, отец… У неё перехватило дыхание, в глазах появились слёзы, но прогнать эту мысль было непросто: отец, проигравший в карты всё, так, что его посадили в долговую яму, а его дочь продали в дом терпимости.
Волосы упали на плечи тяжёлыми каштановыми волнами.
— Ну, девочки, что будем делать? – спросила пожилая женщина, которая расплела ей косу.
Теперь все действительно стали вокруг, хотя до этого проходили мимо, только спрашивая друг у друга в полголоса: «Новенькая?». «Девочки» выглядели весело, жизнерадостно, беззаботно, в ярких платьях с узкими корсетами и пышными юбками, с высокими причёсками, с множеством украшений, с ярко накрашенными лицами. Она смотрела на них и думала, что скоро, совсем скоро, сама станет такой же. Больше всего её пугали тоска и усталость, которые всё равно проступали из-под румян, платьев и веселья.
— Белый, — подала голос одна из них.
— Нет, лучше рыжий.
— Красный!
— Красный! Красный! – поддержали все.
Её голову чуть ли не насильно окунули в таз, через несколько минут волосы стали ярко-красными. Принесли зелёное атласное платье, которое почти не закрывало грудь и спину. Анжелин пришла в ужас от того, что придётся надевать это. Туго зашнуровали корсет. Девушки переговаривались между собой так, как будто она была просто куклой:
— Смотри, аккуратно – накрась сильнее, чтобы не было так красиво, ты же не хочешь, чтобы она её выбрала?
— И что тут такого? Не её, так какую-то другую из нас…
— Так не в первый раз же – совсем ещё неопытную! Помнишь, что она сделала с Мари?
— Кто «она»? Что было с Мари? – не выдержала Анжелин, но ей никто не ответил.
— Девочки, быстрее! – прикрикнула пожилая женщина, — Нельзя заставлять ждать Её Высочество.
Дворец поразил Анжелин. Они шли очень долго – то большими светлыми коридорами с лепкой и скульптурами в нишах, то полутёмными тайными переходами, то огромными залами с множеством колонн… Всю дорогу девушки смеялись и переговаривались.
— Что мне нужно будет делать? – спросила Анжелин, схватив за руку девушку, которая шла рядом с ней.
— А ты что, не знаешь? – резко спросили в ответ.
— Нет. Я невинна…
Голос немного смягчился:
— Раздеться и лечь. Сказать, что невинна. Дальше он сам всё сделает.
Стало ещё страшнее.
Наконец они пришли в тронный зал. Вокруг было много богато одетых молодых мужчин, они пили шипящее вино, курили, разговаривали… Негромко играла музыка. При появлении девушек все повернулись к ним и застыли. Так они и стояли: с одной стороны мужчины, с другой – женщины. Музыка стихла. Анжелин показалось, что сейчас происходит какой-то ритуал, который остальные не любят, но вынуждены терпеть. Стали слышны шаги, толпа расступилась, и на середину вышел худой парень. Он был совсем молодой, но остальные слушались его беспрекословно. Он был одет в камзол, как и все остальные, но золотой вышивки и драгоценных камней на его камзоле было заметно больше. На боку висела шпага. Длинные волосы были собраны сзади. Анжелин пыталась догадаться, кто бы это мог быть, но ничего не приходило ей в голову. Парень несколько раз прошёлся мимо девушек, внимательно вглядываясь им в лица. Девушки не выдерживали его взгляда и опускали глаза, стараясь даже не дышать. Когда он остановился напротив Анжелин, она продолжала смотреть прямо перед собой, даже больше – осмелилась заглянуть ему в глаза. Там была печаль и усталость, глубокая, тяжёлая, вязкая, как болото, из которого невозможно выбраться. А ещё – ненависть и презрение к этому болоту, безумие и отчаяние.
Тут ей стало по-настоящему страшно.
— Ты, — сказал он.
Она почувствовала общее облегчение, хотя никто и не шелохнулся – ритуал был окончен. Вновь заиграла музыка. Девушки растерялись в зале и уже пили вино, танцевали, разговаривали с молодыми мужчинами. Анжелин молча шла за тем, кто её выбрал. Голос у него был какой-то странный – мягкий и глухой. Они вышли из зала, прошли по коридору и вошли в спальню. Посередине стояла большая кровать с розовым балдахином, чуть правее – столик с огромным зеркалом. Вся спальня была убрана в светлые, мягкие, тёплые тона, и совсем не подходила своему молодому строгому хозяину.
Он лёг на кровать, свесив ноги вниз, и смотрел на девушку. Она смотрела на него.
Потом он не выдержал и спросил:
— Ты и дальше будешь так стоять?
Голос изменился – стал тонким и звонким, почти женским.
— А что я должна делать?
— Будь со мной нежной, — сказал он.
— Но я… я не знаю. Я никогда…
Она отвернулась и заплакала.
Ему вдруг стало грустно. Он почувствовал себя глупым, избалованным, пресытившимся ребёнком. Подошёл к ней, обнял сзади за плечи.
— Не плачь, — сказал он. Хотел сказать ещё что-то и не смог. Взял за руку, повёл к кровати. Быстро расшнуровал корсет. Платье упало на пол. Белья под платьем не было. Он вынул заколки из волос, разложил красные пряди по плечам, погладил грудь.
— Теперь ты.
Он стал, опустив руки. Она медленно расстегнула камзол, сняла его, размотала пояс, стянула белую рубаху и замерла. «Он» оказался женщиной, точнее девушкой, Анжелин дотронулась до груди, соски были твёрдыми. Девушка сама распустила волосы. Приступ жалости к проститутке прошёл. Теперь она уже не была мужчиной. Теперь они были на равных.
— Дальше, — потребовала она, видя замешательство Ангелины.
— Как Вас зовут? – её голос дрожал.
— Катрин. А все называют «Ваше Высочество», — усмехнулась принцесса.
«Это и есть «ОНА!» — в панике подумала Анжелин.
— Продолжай, я сказала.
Анжелин продолжила. Дрожащими руками стянула штаны.
— Да что с тобой?!
— Просто я никогда…не… Ваше Высочество, отпустите меня, пожалуйста! – девушка расплакалась снова.
— Будешь реветь – прикажу выпороть, — пообещала принцесса, — ложись на кровать. Тебе страшно?
— Очень страшно, Ваше Высочество, — Анжелин пыталась сдержать слёзы.
— Хорошо. Сейчас будет ещё хуже.
Принцесса провела рукой по её груди, животу, спустилась ниже, погладила лобок, вернулась обратно. Анжелин дышала неровно, иногда всхлипывала. Принцесса ласково гладила её по голове, щекам, потом поцеловала в губы.
«Это всё неспроста! Она что-то затеяла, она сейчас убьёт меня!» — в панике думала Анжелин.
Принцесса целовала её грудь. Облизывала и слегка покусывала соски. Анжелин почувствовала тяжесть внизу живота, мысли об опасности отдалились. Ей даже стало нравиться. Принцесса спускалась ниже, теперь она уже целовала живот. Анжелин застонала. Внутри всё переворачивалось. Её била дрожь, она не могла уже ждать. Попыталась сунуть руку себе между ног, но Катрин убрала её.
— Лежи спокойно!
— Да… Ввваше Высочество…
Анжелин почувствовала, как в неё проник язык. Она шумно вдохнула, выгнулась, снова застонала. С каждой секундой ей было лучше и лучше… Она уже практически ни о чём не думала, полностью сосредоточившись на своих ощущениях. Хотелось сразу же сделать что-то приятное в ответ, но она не знала что. Поэтому просто дотянулась до головы принцессы и гладила её волосы – сначала ласково, а потом быстрее, потом уже почти неистово, забыв обо всём.
Наконец оно случилось! Как будто прорвалось что-то, что долго не выпускали наружу. Анжелин раскинула руки в стороны, выгнулась и закричала. Принцесса сидела, подобрав ноги под себя, и с интересом смотрела на неё. Катрин было грустно от того, что, может быть, такого с девушкой больше никогда не случится. Это прекрасное невинное тело будут использовать мужчины для удовлетворения своей похоти…
Анжелин пришла в себя. Она бросилась целовать принцессу, но та отстранила её.
— Одевайся. Уходи.
Швырнула ей мешочек с золотом:
— Спрячь в платье.
— Но позвольте..! – Анжелин всё ещё не могла опомниться от только что пережитого впервые в жизни…
— Уходи, я сказала!
— Да, Ваше Высочество.
На пороге Анжелин не удержалась и оглянулась. Принцесса, всё ещё без одежды, сидела на ковре, обняв колени, и вытирала слёзы.